«Жар свалил, повеяло прохладой»

Жизнь одного из самых замечательных отечественных пейзажистов XIX в. складывалась вполне удачно, а закончилась внезапно и трагически. Остались картины – удивительно чистые и светлые.

Родился Константин Яковлевич Крыжицкий в Киеве, в зажиточной купеческой семье. Отеческий особняк стоял в самом центре города, в одном из красивейших мест – на Владимирской горке. Из окон детской, размещавшейся в мезонине, открывался чудесный вид и на Днепр, и на далеко просматривающиеся с высокого правого берега заречные просторы – леса, перемежающиеся полями и луговинами. Одна из лучших картин Крыжицкого потом так и будет называться – «Лесные дали».

До неё пока далеко, а вот талант рисовальщика проявился уже в реальном училище. После него 17-летний Константин поступает в Киевскую рисовальную школу, к Николаю Ивановичу Мурашко – талантливому пейзажисту и педагогу, у которого учились Серов и Врубель. Мурашко был влюблён в природу родного Приднепровья – и передал свою любовь ученикам.

Через два года Крыжицкий едет в Петербург, поступать в класс живописи к М.П. Клодту – новатору, объединившему жанровые сцены с эпическими пейзажами и создававшему необычные для того времени полотна с почти фотографической прорисовкой переднего плана и размытым в дымке фоном. После поездок по Европе Клодт остановился на изображении русской деревни с обычной человеческой жизнью в простом и просторном пейзаже.

Эта манера хорошо узнаваема и в картинах Крыжицкого, но Константин Яковлевич предпочитал яркие оттенки, его пейзажи пронизаны светом и наполнены вольным, не стесненным ничем воздухом. Ночных видов у него почти не было (в отличие от любимого и почитаемого художником Куинджи), и даже тучи если и появляются, то чаще всего в отдалении: гроза только собирается, но всё вокруг светло, залито солнцем, играет яркими красками. После академии и первых медалей Крыжицкий, как и большинство его коллег, едет в Европу, путешествует по Германии и Франции, но творчество посвящает России и особенно родным местам.

Везде простор и ширь! Балтийское и Чёрное моря, горы Крыма и Кавказа – всему находится место на картинах, но вновь и вновь Крыжицкий возвращается к лесам и полям, изображая их то весной, то под ранним снегом, то с началом полуденного летнего зноя, то в вечерних сумерках – так, что зритель почти ощущает дуновение ветра. «Жар свалил, повеяло прохладой» – это и первые строки стихотворения-зарисовки И.С. Аксакова, и название одной из лучших картин Крыжицкого, тонко чувствовавшего поэзию природы и переходы настроения в ней.

Поэтичная чувствительная натура и сгубила художника. После появления очередной картины бульварная пресса раздула скандал с обвинениями в плагиате: почти такой же лесной пейзаж был раньше изображен на картине другого малороссийского художника, Якова Бровара.

Дело было в фотографии, снятой в Беловежской пуще больше чем за 20 лет до того и к тому моменту уже не раз свободно публиковавшейся и продававшейся. Оба художника воспользовались ею, но полное сходство между картинами было лишь в очертаниях единственного дерева. Однако отбиваться от нападок, оправдываться Крыжицкий не стал – лишь оставил предсмертную записку в рабочем кабинете...