Век испытаний

Петербургский Медицинский сад после передачи его в ведение Медико-хирургической академии, созданной в 1798, представлял собой весьма печальное зрелище. Денег на его содержание практически не было, постройки постепенно разрушались, не хватало дров на отопление оранжерей, о научной работе и речи не могло быть. Сколько-то удавалось выручить продажей лекарственных трав или экзотических фруктов да тепличных овощей... Коллекция растений неумолимо сокращалась — только в 1818 году вымерзло 180 экземпляров.

При этом в России существовал один из лучших ботанических садов Европы, но... в частном поместье начальника департамента МВД графа А.К. Разумовского, который и должен был надзирать за Медицинским садом. Однако на собственный он тратил денег в десятки раз больше, чем отпускал "казенному". Для ухода за собственной коллекцией растений граф даже пригласил на службу немецкого садовника Фридриха фон Фишера.

Однако в 1823 году ту же должность в министерстве занимает совсем другой человек — граф Виктор Павлович Кочубей, посчитавший наличие достойного ботанического сада делом государственной важности. Он поручает Фишеру подготовить проект восстановления и переустройства полузаброшенного хозяйства, а затем этот проект представляет царю — Александру I. 22 марта 1823 выходит высочайшее повеление: соединить медицинский и ботанический отделы в один сад, перестроить его по новому плану и присвоить новое название — Императорский Ботанический сад.

При таком покровительстве и при выделении на восстановление только за первый год финансов, в 8 раз превышавших прежнее "содержание", нет ничего удивительного в том, что Ботанический сад преображается буквально в считанные годы. Новый старший садовник, англичанин Фальдерманн, привозит с собой из Лондона богатую коллекцию саженцев, не меньше скупается и по частным садам в Петербурге и окрестностях — и уже к концу 1823 года в саду насчитывалось около 15 000 живых экземпляров. В следующем году строится сразу 25 новых оранжерей общей протяженностью 1500 м — целый застекленный квартал для растений!

Аптекарское назначение сада отходит на второй план (хотя лекарственные травы по-прежнему разводятся и продаются) — основной целью становится наука. Создаются музей и библиотека, проводятся занятия со студентами, организуются ботанические экспедиции... После передачи сада 30 марта 1830 года повелением Николая I в ведение Министерства Императорского двора денежные поступления еще увеличиваются — в общей сложности вдесятеро по сравнению с периодом упадка в начале века. Медицинские занятия прекращаются совсем, сокращаются до экземпляров в общей коллекции посадки аптекарских растений — но зато появляется филиал в Рио-де-Жанейро, откуда в Петербург переправляются самые экзотические саженцы и семена. Российские ботаники обследуют Бразилию, Чили, острова Тихого океана, страны Юго-Восточной Азии...

В 1855 году одним из главных ботаников Императорского сада становится Эдуард Людвигович Регель — один из лучших садовников Европы, управлявший до того Цюрихским Ботаническим садом, выдающийся администратор и ученый. Но чтобы проявить свой научный талант в полной мере, ему приходится погрузиться в мир интриг: тогдашний инспектор сада от царского двора, барон Кистер, считал ботанические изыскания излишними и представлял себе Императорский Ботанический сад прежде всего в виде огромного придворного цветника... Дело шло к полному развалу научной работы, из сада уходили сотрудники — и закончилось все опять-таки вмешательством свыше.

24 июля 1863 года Александр II, уже третий подряд император, покровительствующий столичным ботаникам, передал сад от Министерства двора Министерству государственных имуществ — с указанием "иметь постоянные сношения с Императорской Академией Наук... для развития сообразно требованиям науки и в применению ее к практическому садоводству". Снова растет финансирование, увеличивается штат, перестраиваются оранжереи (в том числе строится новая, большая, специально для пальм) — но теперь основное внимание уделяется именно разведению и планировке садов по всей России.

Впрочем, и научная деятельность продолжается — путешественники со всего мира присылают в Ботанический сад живые растения, собранные в разных местах гербарии и семена. Так что коллекция постоянно пополняется, и в 1873 году, через 50 лет после восстановления, насчитывает уже 21 230 различных видов и форм растений. Вскоре она пополняется монгольскими и китайскими образцами — собранными выдающимся русским путешественником Н.М.Пржевальским, почетным членом научного общества Ботанического сада.

В 1892 году умирает Э.Л. Регель, отдавший Ботаническому саду большую часть своей жизни — и директором сада впервые в его истории становится русский ученый, Александр Федорович Баталин. При нем в Ботаническом саду читают публичные лекции о ботанике, открывается школа садоводства, начинается  перестройка оранжерей, сад участвует в международных выставках и российских ярмарках...

...Но, увы, впереди, в наступающем ХХ веке, Ботанический сад ждут новые испытания и лишения: Первая Мировая война, революции, разруха...