Человек на природе

Василий Григорьевич Перов известен прежде всего как художник-портретист и мастер жанровых сцен. В центре его творчества всегда были люди, но и природу вокруг них он изображал не менее талантливо, делая её полноправной участницей всего происходящего на картине.

Картины Перова знакомы всем, а то, что фамилия их автора была отнюдь не Перов, известно в основном искусствоведам. В документах Василий Григорьевич смолоду писался как «Васильев», по крёстному отцу. Не по родному потому, что родился до того, как его отец, губернский прокурор барон Криденер, обвенчался с матерью, урождённой Ивановой. Незаконнорожденный сын не имел права на фамилию, титул и причисление к дворянскому сословию. Прозвище, ныне известное всему миру, дал мальчику дьяк, учивший грамоте, за мастерское владение пером для письма.

Впрочем, кистью юный Василий владел ничуть не хуже, это выяснили к 10 его годам, и в 12 лет Перов-Васильев поступает в уникальное по тем временам для российской глубинки училище – арзамасскую художественную школу, открытую А.В. Ступиным под покровительством Императорской академии художеств. Несмотря на то, что учитель выделял его за талант и первым в классе разрешил начать писать масляными красками, школу Перов не закончил: не ужился с другими учениками. Пришлось вернуться в село к родителям, писать на заказ портреты и картины на религиозные темы – ныне, увы, не сохранившиеся.

В 1853 году Перов поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, через три года был отмечен малой серебряной медалью академии художеств за портрет брата, потом большой серебряной – за жанровую картину «Приезд станового на следствие». Дальше последовала серия картин, изображающих сельскую жизнь середины XIX в. Но не с привычным тогда пасторальным благолепием, унаследованным от классицизма, а со всей беспощадной точностью критического реализма.

Самое большое неудовольствие властей вызвал «Сельский крестный ход на Пасхе», выставленный в 1861-м и вскоре запрещённый к показу, но купленный Третьяковым для галереи, несмотря на то, что самому меценату грозил за это немалый штраф, а Перову – ссылка на Соловки по решению Святейшего Синода.

На этой картине можно увидеть и как Перов создавал и использовал в своих замыслах пейзажи. Не возвышенно-отвлечённые, а беспощадно точные: растоптанная грязь под ногами, низкое беспросветное небо, холодные краски рассвета, кривое дерево с вороньими гнездами, ещё не укрытое листвой... Серое давящее небо и мрачные тона природы стали неизменными участниками большинства жанровых сцен. Современники прозвали Перова «подлинным певцом скорби», и даже совершенно нейтральные картины (например, «Охотники на привале») не обходились без той же давящей серости.

Исключение составляют картины, где человек изображается наедине с природой и своим увлечением. «Голубятник» с пареньком, сидящим на крыше, пронизан светом, льющимся с высокого и непривычно чистого для картин Перова голубого неба. «Ботаник» тоже светел, несмотря на маячащие за спиной собирателя гербария могильные кресты. «Рыболов», «Крестьянин», «Странница в поле», даже «Плач Ярославны» - все пронизаны этим небесным светом, везде чувствуется воздух и простор.

Увы, как раз воздуха художнику в конце жизни и не хватало: в 1881 году он заболел тифом, затем развилось воспаление лёгких, перешедшее в туберкулёз, и в следующем году Перова не стало.