«Искусство было с ним всегда»

В середине XIX века, в городе Чугуеве Харьковской губернии, двоюродный брат принёс мальчику коробочку акварельных красок. А мальчик взял да и раскрасил ими черно-белый арбуз в своей детской азбуке. Раскрасил и удивился чуду: бесцветная картинка стала живой, сочной, яркой! Кисточка, словно волшебная палочка, изменила мир...

«Я так впился в красочки, прильнув к столу, что меня едва отрывали для обеда и срамили, что я совсем сделался мокрый, как мышь, от усердия и одурел со своими красочками за эти дни» - так вспоминал начало своей творческой биографии Илья Ефимович Репин.

Детские игры с красками закончились быстро. В 11 лет юного Илью отдали учиться в школу топографов, затем он обучался у местных иконописцев, а в 16 лет присоединился к артели, расписывавшей церкви в разных городах. Летом 1863 года артель оказалась в Острогожске, родном городе Ивана Крамского. Местные мастера рассказали своим коллегам, что их земляк, тоже начинавший с росписи икон, поступил в столичную Академию художеств, стал известным человеком, даже получил золотую медаль!

Приехавший в Петербург Репин не смог с первого раза поступить в Академию. Пришлось поступать в вечернюю школу рисования, и учителем там оказался Крамской! Судьба ещё не раз будет сводить этих художников вместе, один унаследует от другого многое, в том числе – неприятие разделения искусства на тесные жанровые каморки. Искусство было для Репина буквально всем:  «Искусство я люблю больше добродетели. Люблю тайно, ревниво, неизлечимо. Где бы я ни был, чем бы ни развлекался, как бы ни восхищался, чем бы ни наслаждался, – оно всегда и везде в моей голове, в моём сердце, в моих желаниях».

Смешать жанры, попробовать себя во всём, не только отобразить мир красками, но и изменить его – так жил и творил Репин. А какой может быть мир без природы? Если сначала Илья Ефимович больше всего внимания обращал на человека, выражение его мыслей и характера, то в поездке на Волгу для работы над картиной «Бурлаки» ему открылись простор и свет того, что человека окружает.

Простор и отличает большинство его пейзажей и «портретов в пейзаже», которыми Репин прославился. Если интерьеры и лица людей у него прорисовывались кропотливо, до мелочей, то пейзаж был зачастую размыт, чтобы глаз не задерживался на мелочах, чтобы зритель охватывал весь вид в целом. Особенно удавалось небо – хоть жаркое летнее над волжскими бурлаками, хоть предгрозовое, затянутое дымами над запорожскими казаками, в дымке над морем, в лёгких облаках над полями.

Интересно, что в карандашных набросках, которые во время своих путешествий Репин делал постоянно, детали пейзажа вырисовывались скрупулёзно. Например, волжский берег у Ширяево передан с фотографической подробностью. Из пейзажей такой точности удостоились разве что картины любимого художником Абрамцева и пейзажи с женами и детьми художника. Почему? Остаётся только гадать. Возможно, в этом случае мольберт или этюдник и в самом деле заменяли Репину фотоаппарат, он стремился запечатлеть мгновенье, а не передать свои чувства. Фотография тогда уже была изобретена, но Илья Ефимович всю свою жизнь был верным служителем живописи во всех её видах.